kotvaska16 (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
kotvaska16) wrote2013-03-15 09:53 am
kotvaska16) wrote2013-03-15 09:53 am
"Благословите женщину"
Я вподростковом возрасте легко и с удовольствием прочитала повесть И.Грековой "Хозяйка гостиницы". Помню, мама посоветовала эту вещь как повесть о настоящей женщине, о становлении, взрослении, судьбе женщины. "Ну, - думала я, - женщина, положим, и впрямь настоящая, а вот муж у нее - порядочная скотина!" Я читала, злилась, откладывала книгу, возвращалась снова потому, что там не один этот скотина Ларичев, а много хороших людей, ну и Верочка. В общем, мне понравилось тогда.
Как-то так сложилось, что фильм Говорухина по мотивам этой повести я так и не посмотрела, мало того, я даже не знала, кажется, о его существовании. На днях шла реклама по телевизору, и я, вспомнив повесть, сказала мужу: "А не по ней ли, интересно?" Ну, он, понятно, не читал, а пересказ сюжета ему совсем не понравился. Вчера же у меня случилась очередная бессонница, тут этот многосерийный "Благословите женщину", и я полезла в интернет. Выяснила, что по мотивам "хозяйки". Начала смотреть.
Некоторые вещи не нужно смотреть взрослыми глазами. Просто ни в коем случае нельзя, я бы сказала. В общем, прошло всего минут 5 после начала второй серии, и я в сердцах выключила телевизор. Не смогла. Этот Ларичев, этот человек, который только и делает, что топчет, топчет близких, любящих его людей, - это что-то отвратительное. Я могу смотреть про смерть, она не страшна, нет. Я могу смотреть про многочасовую боль, это страшно, но не слишком. Но смотреть, как человек из женщины делает запуганного зверька, как приучает свежую девочку к липкому ежедневному страху, к дергает неопределенностью, не считает за человека, - это я не могу.
-- Я... Одним словом, у меня будет... И замолчала.
-- Все ясно, -- сказал Александр Иванович и усмехнулся. -- Но у тебя не
будет.
-- Как не будет?
-- Очень просто. Не будет. Мы не можем себе этого позволить. Я --
солдат. Жизнь кочевая, сегодня здесь, завтра там. А о международном
положении ты забыла? В любую минуту может вспыхнуть война. Тут не до
пеленок...
Вот так, легко и просто, отправил восемнадцатилетнюю жену на аборт. Ах, да, забыла сказать, он же разведен, алименты платит...логично, в общем-то.
Совершенно чудесные фразы Маши, хирурга из больницы, где делали аборт:
-- А кто он по специальности?
-- Он по специальности сволочь, -- сказала Маша и рассмеялась.
Это про Машиного мужа. Тоже, видно, большого сердца был человек
-- А он у тебя не сволочь? По совместительству.
А это про Верочкиного Ларичева.
А вот это, вот это - просто квинтэссенция, текст был урезан, к счастью, в фильме, а то телевизор не пережил бы вчерашнюю ночь, но это все, все это есть в повести:
-- Так вот, послушай. Мы с тобой муж и жена. У каждого из нас есть
права и есть обязанности. Моя обязанность -- служить, приносить домой
деньги. Твоя обязанность -- вести дом. И не как-нибудь вести, а с вьдумкой,
с инициативой. Чего-то нет? Придумай, где взять! И не обращайся ко мне с
пустяками. Я, мужчина, выше этого. Ясно?
-- Ясно.
-- Дальше. У каждого из нас есть права. Мое право, придя домой со
службы, где, поверь, я не в бирюльки играю, увидеть веселое лицо жены, без
следов слез. А сегодня... признавайся: плакала?
-- Да...
-- Это дело твое. Но учти: следов слез на твоем лице видеть я не
согласен. Плачь где хочешь и сколько хочешь, но к моему приходу ты должна
быть умыта, свежа, весела. Понятно?
-- Понятно.
-- Приличия существуют и в семейной жизни. Терпеть не могу баб, которые
одеваются только в гости, а дома ходят распустехами...
Он как-то очень уж брезгливо помрачнел. Видно, эта тема задевала в нем
что-то личное...
-- Шунечка, я не буду.
-- Еще не все. Мое право, право мужа, придя домой, сесть за стол и
пообедать. Обед в доме должен быть каждый день. Не мое дело, из чего ты этот
обед сваришь. Я неприхотлив. Для меня важно, чтобы все было подано с
улыбкой, весело. Чтобы на столе была чистая скатерть. Никаких клеенок! И
чтобы первое и второе подавали мне не на одной тарелке, а на разных. Чтобы у
моего прибора лежала салфетка лучше в кольце. Усвоила?
-- Усвоила.
--И еще. Я хочу, чтобы в моем доме было красиво. Чтобы каждая вазочка,
каждая пепельница была поставлена с любовью, со вкусом. Нет вкуса? Развей! Я
хочу, чтобы, когда я приведу гостя, моя жена приняла его радушно. Чтобы в
доме было всегда чем угостить -- ну там варенье, соленье, печенье, -- в это
я не вдаюсь. Я хочу, чтобы люди говорили: "Как хорошо у Ларичевых!" Вот чего
я хочу. Это мое право. Поняла?
-- Поняла, -- сказала Верочка, вдруг развеселившись. Я только одного не
поняла. Ты говоришь: у каждого из нас свои обязанности и свои права. Мои
обязанности ты перечислил. А где же мои права?
-- У тебя одно право: быть любимой. Или тебе этого мало?
А теперь я разъясню для непонятливых комментаторов (у меня таких двое есть в последнее время):
Он привозил ее каждый раз в пустые бараки, где в первую очередь нужно прогенералить, он уходил сразу в часть, даже не поглядев, что творится в этих стенках дурацких. В обед он возвращался и к этому времени все должно было быть сделано: уборка, вазочки, обед. Воду, девочки и мальчики, таскали тогда в ведрах, время такое было.
В любой момент он мог ее сорвать и поехать на другой конец страны. При этом речь идет о вареньях и соленьях. Замечу простую вещь - их никто с собою не таскал, нет. Их нужно было успеть выпросить, да. А он (даже до периода запоев, я по книге помню, он спился нафиг, туда ему и дорога, а она плакала все равно, несмотря на все, она его очень любила) мог притащить домой толпу сослуживцев и она должна была носить перемены блюд, пока они водку пьют.
Что касается приносимых денег. простите, не так велико было жалованье, а едой...порою выпрашивая ее, она обеспечивала часто и сама. Она сама шила на себя. Она шила на его сына, когда ему вступила в башку блажь притащить ребенка в часть (да, ей нельзя было ребенка- жизнь кочевая, а своего сына он ей на шею приволок, впрочем, потом в детдом сдал, не буду врать)
Он бил ее потом, по пьяни. Это логично.
Его любовь же заключалась только в одном. В сексе.
Что тут началось: вихрь, смерч. Одним словом: любовь. Что было
удивительно в любви Александра Ивановича это ее внезапность. Сидит-сидит
человек и вдруг -- любит! Верочку каждый раз словно несло, и она, обмирая,
глупела...
То есть, за секс и пару копеек она должна была мало того, что содержать дом, так еще и жить не своей, а чужой какой-то, не ею желанной жизнью.
Я сейчас, пока цитаты искала, подумала, что повесть я бы еще могла прочесть, там язык такой приятный, хороший русский, вкусный. Но вот Говорухинский фильм - ни-ни. В печатном тексте за описаниями не так торчит эта по совместительству сволочь.
Как-то так сложилось, что фильм Говорухина по мотивам этой повести я так и не посмотрела, мало того, я даже не знала, кажется, о его существовании. На днях шла реклама по телевизору, и я, вспомнив повесть, сказала мужу: "А не по ней ли, интересно?" Ну, он, понятно, не читал, а пересказ сюжета ему совсем не понравился. Вчера же у меня случилась очередная бессонница, тут этот многосерийный "Благословите женщину", и я полезла в интернет. Выяснила, что по мотивам "хозяйки". Начала смотреть.
Некоторые вещи не нужно смотреть взрослыми глазами. Просто ни в коем случае нельзя, я бы сказала. В общем, прошло всего минут 5 после начала второй серии, и я в сердцах выключила телевизор. Не смогла. Этот Ларичев, этот человек, который только и делает, что топчет, топчет близких, любящих его людей, - это что-то отвратительное. Я могу смотреть про смерть, она не страшна, нет. Я могу смотреть про многочасовую боль, это страшно, но не слишком. Но смотреть, как человек из женщины делает запуганного зверька, как приучает свежую девочку к липкому ежедневному страху, к дергает неопределенностью, не считает за человека, - это я не могу.
-- Я... Одним словом, у меня будет... И замолчала.
-- Все ясно, -- сказал Александр Иванович и усмехнулся. -- Но у тебя не
будет.
-- Как не будет?
-- Очень просто. Не будет. Мы не можем себе этого позволить. Я --
солдат. Жизнь кочевая, сегодня здесь, завтра там. А о международном
положении ты забыла? В любую минуту может вспыхнуть война. Тут не до
пеленок...
Вот так, легко и просто, отправил восемнадцатилетнюю жену на аборт. Ах, да, забыла сказать, он же разведен, алименты платит...логично, в общем-то.
Совершенно чудесные фразы Маши, хирурга из больницы, где делали аборт:
-- А кто он по специальности?
-- Он по специальности сволочь, -- сказала Маша и рассмеялась.
Это про Машиного мужа. Тоже, видно, большого сердца был человек
-- А он у тебя не сволочь? По совместительству.
А это про Верочкиного Ларичева.
А вот это, вот это - просто квинтэссенция, текст был урезан, к счастью, в фильме, а то телевизор не пережил бы вчерашнюю ночь, но это все, все это есть в повести:
-- Так вот, послушай. Мы с тобой муж и жена. У каждого из нас есть
права и есть обязанности. Моя обязанность -- служить, приносить домой
деньги. Твоя обязанность -- вести дом. И не как-нибудь вести, а с вьдумкой,
с инициативой. Чего-то нет? Придумай, где взять! И не обращайся ко мне с
пустяками. Я, мужчина, выше этого. Ясно?
-- Ясно.
-- Дальше. У каждого из нас есть права. Мое право, придя домой со
службы, где, поверь, я не в бирюльки играю, увидеть веселое лицо жены, без
следов слез. А сегодня... признавайся: плакала?
-- Да...
-- Это дело твое. Но учти: следов слез на твоем лице видеть я не
согласен. Плачь где хочешь и сколько хочешь, но к моему приходу ты должна
быть умыта, свежа, весела. Понятно?
-- Понятно.
-- Приличия существуют и в семейной жизни. Терпеть не могу баб, которые
одеваются только в гости, а дома ходят распустехами...
Он как-то очень уж брезгливо помрачнел. Видно, эта тема задевала в нем
что-то личное...
-- Шунечка, я не буду.
-- Еще не все. Мое право, право мужа, придя домой, сесть за стол и
пообедать. Обед в доме должен быть каждый день. Не мое дело, из чего ты этот
обед сваришь. Я неприхотлив. Для меня важно, чтобы все было подано с
улыбкой, весело. Чтобы на столе была чистая скатерть. Никаких клеенок! И
чтобы первое и второе подавали мне не на одной тарелке, а на разных. Чтобы у
моего прибора лежала салфетка лучше в кольце. Усвоила?
-- Усвоила.
--И еще. Я хочу, чтобы в моем доме было красиво. Чтобы каждая вазочка,
каждая пепельница была поставлена с любовью, со вкусом. Нет вкуса? Развей! Я
хочу, чтобы, когда я приведу гостя, моя жена приняла его радушно. Чтобы в
доме было всегда чем угостить -- ну там варенье, соленье, печенье, -- в это
я не вдаюсь. Я хочу, чтобы люди говорили: "Как хорошо у Ларичевых!" Вот чего
я хочу. Это мое право. Поняла?
-- Поняла, -- сказала Верочка, вдруг развеселившись. Я только одного не
поняла. Ты говоришь: у каждого из нас свои обязанности и свои права. Мои
обязанности ты перечислил. А где же мои права?
-- У тебя одно право: быть любимой. Или тебе этого мало?
А теперь я разъясню для непонятливых комментаторов (у меня таких двое есть в последнее время):
Он привозил ее каждый раз в пустые бараки, где в первую очередь нужно прогенералить, он уходил сразу в часть, даже не поглядев, что творится в этих стенках дурацких. В обед он возвращался и к этому времени все должно было быть сделано: уборка, вазочки, обед. Воду, девочки и мальчики, таскали тогда в ведрах, время такое было.
В любой момент он мог ее сорвать и поехать на другой конец страны. При этом речь идет о вареньях и соленьях. Замечу простую вещь - их никто с собою не таскал, нет. Их нужно было успеть выпросить, да. А он (даже до периода запоев, я по книге помню, он спился нафиг, туда ему и дорога, а она плакала все равно, несмотря на все, она его очень любила) мог притащить домой толпу сослуживцев и она должна была носить перемены блюд, пока они водку пьют.
Что касается приносимых денег. простите, не так велико было жалованье, а едой...порою выпрашивая ее, она обеспечивала часто и сама. Она сама шила на себя. Она шила на его сына, когда ему вступила в башку блажь притащить ребенка в часть (да, ей нельзя было ребенка- жизнь кочевая, а своего сына он ей на шею приволок, впрочем, потом в детдом сдал, не буду врать)
Он бил ее потом, по пьяни. Это логично.
Его любовь же заключалась только в одном. В сексе.
Что тут началось: вихрь, смерч. Одним словом: любовь. Что было
удивительно в любви Александра Ивановича это ее внезапность. Сидит-сидит
человек и вдруг -- любит! Верочку каждый раз словно несло, и она, обмирая,
глупела...
То есть, за секс и пару копеек она должна была мало того, что содержать дом, так еще и жить не своей, а чужой какой-то, не ею желанной жизнью.
Я сейчас, пока цитаты искала, подумала, что повесть я бы еще могла прочесть, там язык такой приятный, хороший русский, вкусный. Но вот Говорухинский фильм - ни-ни. В печатном тексте за описаниями не так торчит эта по совместительству сволочь.
no subject
no subject
Я про нее никаких выводов пока не хочу делать.
А вот он точно, по-совместительству сволочь;););)
no subject
Сволочь безусловно, но женщина, которая позволяет так с собой обращаться, только способствует развитию сволочи, выращивая его своими руками.
no subject
Да и домостроевкие времена, видать, не ушли.
no subject
У подруги моей мамы такой муж. он теми же самыми словами говорит. просто один в один.
no subject
Когда это видишь сегодня - становится странновато и страшновато. Может поэтому я и не могу сейчас смотреть этот фильм, что до сих пор такие отношения остались. Если бы они ушли в прошлое, смотрелось бы: "Ну ничего себе, что делалось! В какое чудесное время живу я!"
Ну, примерно как про времена крепостного права смотришь, ничего же не трогает.
no subject
И трогает именно потому что в то время это было уже ненормально.
no subject
no subject
no subject
С папиной стороны воспитание, конечно, было довольно суровым (но и свободным более-мнее), и семья классическая (хозяйство на жене), однако, ничего подобного не наблюдалось.
Мне кажется, важен вопрос города-деревни, важен вопрос местности, традиционного уклада. То есть, одно дело русская деревня (а то и сибирская даже) - а совсем другое, донские села и хуторки. И совершенно иное - город.
А Вера, героиня, была именно из села. Из села приморского какого-то. Откуда герой, я не помню, к сожалению, и про семью его - тоже не помню.